Нашел старый неопубликованный текст о путешествии по северу Байкала, прочитал, мне понравилось.
Село Холодное
12 августа 2016
Село Холодное – это деревня, которой в этом году исполняется 75 лет. Ее создали коммунисты, чтобы включить эвенков со своими оленями в план коллективизации. Это искусственно созданное поселение на базе кочевого этноса.
Выхожу из автобуса, начинаю оглядываться, доставать фотоаппарат. Также выходит женщина с двумя детьми и обращается ко мне: «Извините, это не вы мне звонили?». Я, действительно, днем ранее звонил по номеру найденному в интернете, чтобы уточнить расписание автобуса и попал в администрацию Холодного. Эту женщину зовут Любовь и она работает в администрации.
Договорились, что загляну к ней попозже. Дошел до конца деревни. Официально в Холодном проживает 436 человек, но на самом деле чуть больше чем 200. Внешне обычная деревня, юрт не заметил. Хотя поначалу, как только эвенков заселили в эту деревню и предоставили по деревянному дому те все равно ставили привычные юрты во дворе, и жили в них. В юрте и земля греет и можно шкуру постелить.
Решил дойти до речки, наткнулся на атмосферное кладбище без какого либо обозначения – оно просто возникает в лесу.
Я не понял где находится администрация, мне сказали что рядом со школой. Я подошел к школе, рядом с которой расположились флаги – российский и бурятский. Я захожу в дверь, вижу небольшую комнату со стенами лососевого цвета, портретом Путина и своей знакомой Любовью. Выяснилось, что задание администрации сгорело несколько лет назад, и теперь она в бывшем кабинете труда. Любовь, очень приветливая и общительная, начала думать куда бы меня отправить. Пока дозванивалась до хранительницы музея я листал отрывки из энциклопедию о селе. Запомнилась история про жителя села, классического представителя «сибирской породы». Жил хорошо, занимался охотой, промышлял соболями. Но как то попался каким-то шулерам, которые ободрали его до нитки, оставив его в прямом смысле без штанов. Он лишился практически всего, за исключением маленькой, недавно купленной, собачки. Ему было жутко стыдно, он даже не смог вернуться домой и переночевал в каком то стогу сена, притом что дело было зимой. Далее все устаканилось, прошло много лет и как то он пошел на охоту. У него была любимая берданка, которая периодически заклинивала, но его не смущало это. Однажды он увидел медведя, навел ружье – осечка, навел еще раз – снова. Медведь придвинулся нему вплотную, так что пришлось засунуть ружье в пасть – снова осечка. Медведь сбивает ружье. Герой знал, что медведь не может смотреть человеку в глаза и смотрел до последнего, пока медведь не сдвинул ему кожу с головы на глаза. И повалил. Все могло бы закончится печально, если бы в этом момент не выскочил тот саамы песик, который уже вырос и принялся отвлекать внимание медведя. Межведь убежал, мужик самостоятельно поправил кожу, надел шапку и упал в обморок. Потом его нашили, откачали, в дальнейшем он даже участвовал в боевых действиях где был изрядно ранен. Несмотря на все эти злоключения он дожил до 80 лет, умерев на охоте. В книге сказано, что если бы не эти злоключения, что скорее всего он дожил бы до 90-100 лет как и многие эвенкийские охотники.
Любовь сказала, что мне повезло, потому что как раз недавно в село привезли несколько оленей, которых специально поставили для фотографирования с туристами.
Зашел в магазин, купил булку и завел с продавщицей разговор к кому можно зайти в гости. Можно было сходить к дяде Моте, но он скорее всего в запое. А может быть к дяде Вите, но он тоже в запое. В магазин зашел подросток. Продавщиа говорит, вот Кирилл, покажи туристу село, своди к деду Ване. Выяснилось, что молодому человеку 14 лет, он живет в Улан-Удэ и приехал на лето к дедушке с бабушкой. Рассказал, как они развлекаются в селе: ходят на речку с пацанами, строят шалаши, ходят на дискотеку и так далее. Кирилл повел меня к своему деду Ване, сказал проведи туристу экскурсию. Я поправил, что экскурсия мне не нужна, а можно просто поговорить. Тут деда Ваня подумал, что мне нужны истории про эвенков, замялся и повел меня к бабушке живущей напротив. Та копошилась в цветах и сказала, что не знает никаких историй и что дядя Ваня их знает больше. Тут они начали перепираться, кто больше историй знает. Я сказал, что истории я прочитал в книжках и меня больше интересует как они живут сейчас. И деда Ваня (у которого, как позже выяснилось «погоняло» в деверне — Псих), начал очень эмоционально рассказывать как плохо живется в селе: все распродали, все растащили, рыбалки нет, охоты нет. Всю рыбу выловили, все раскупили москвичи, татары, украинцы и казахи. К берегу не подойдешь, все плохо и будет только хуже.
Мы пошли дальше с Кириллом, он думал, к кому бы меня еще сводить. Все возможные варианты поделились на две категории: одни скорее всего уехали за ягодами, а другие скорее всего в запое. «А вот идет мой приятель бандеровец». Встречаемся с Артемом, который на голову ниже Кирилла, но одного с ним возраста. Артем скорее напоминал небольшого мужичка, чем подростка: на лице шрамы, взрослые глаза, штаны три полоски, рваная футболка, кожанная куртка. Вникнув к ситуацию он предложил пойти к дяде Вове. Мы зашли во двор, который оказался огромной мастерской — все было завалено инструментами и всяческим хламом. Двое мужчин варили огромную железную конструкцию. Подошли еще двое парней, явно болевших похмельем.Я немного там помялся, понятно было, что снимать там нечего, да и говорить особо не о чем, уже собрался уходить, но тут дядя Вова сказал «Антоха, пойдем в вагончик, попьем чай». Меня несколько настораживала атмосфера, я понимал, что я тут всеми воспринимался как инородный объект, источник потенциального финансового обогащения, все с интересом смотрели на мой фотоаппарат. Но тем не менее решил согласиться. Мы зашли в вагончик, дядя Вова налил мне чая в грязную кружку и предложил булку. Начали разговаривать о жизни в деревне. Дядя Вова поделил всех на три части: те кто работают, те кто ничего не делают и тех, кто смотрит, видимо имея ввиду меня, как некого зеваку, пришедшего посмотреть как живут мужики в деревне. Тем не менее, я постарался его расположить в себе и он начал рассказывать о своей жизни в селе. В целом живут неплохо, в прошлом году поставили пилораму, жена у него хранительница музея. Ему 45 лет, у него три дочки, внуки и все хорошо. Во время разговора заходили ребята, выпить по стопке водки. Владимир пояснил их поведение очень сочуственно и трогательно: «Ребята с похмелья болеют».
Один из похмельных парней спрашивает у меня, после получаса общения: А ты вообще по-русски говоришь? Ну, да, говорю. А ты из какой страны? Из Иркутска.
Далее мы едем с пацанами на речку «Бурку». Они рассказывают, как там здорово и как они там понастроили шалашей. Я же интересуюсь к кому еще можно зайти в гости. Конечно, говорят, можно было бы к дядя Моте, но он явно в запое, шляется по девревне и никакой коммуникации с ним не получится. На берегу реки стоят три шалаша разного формата. Тут костер, тут хлеб-сало жарим, тут сидим с пацанами, вообще приходи вечером, столько историй наслушаешься, все крутые пацан здесь тусуются. Выяснилось, что у Кирилла «погоняло» — Броня, а у Артема — Фантомас. Искупались в холодной реке.
Вернувшись в деревню встретили у магазина дядю Мотю с компанией. Он был действительно в неадекватном состоянии, покрытый сотнями морщин эвенк. Спрашивает «Турист? Дай мне 150 рублей, у меня сегодня день рождения, исполнилось 56 лет». Я отказал и даже не стал его фотографировать, настолько в невменяемом состоянии она находился.
Мы с ребятами пошли смотреть на оленей, потому что особо было больше некуда идти. По пути я сказал, что хотел бы еще посетить деревню Душкачан и Нижнеангарск, на что Артем сказал, что за ним скоро подъедут братаны, повезут его как раз в Душкачан и он возьмет меня. Мне, говорит, самому нужно в Душкачан.
Холодное славилось своей зверофермой. Было огромное производство по пошиву шапок из песцов и соболей. Но с развалом СССР развалилась и звероферма, а мы прошли через её руины. До места стоянки оленей нужно было идти примерно километр, ребята всю дорогу шутили по поводу внезапной возможности появления медведей. Артем рассказал, как он ехал на велосипеде и ему пришлось скрываться от медведя на дереве, в то время как тот разрывал его средство транспортировки. Как только дошли до стоянки тут же появился эвенк, который обозначил стоимость фотографирования — 200 рублей.
Кирилл ушел обратно в деревню, а мы с Артемом остались на трассе ждать братанов. Пока ждали пошли в сторону деревни и ловили попутку. Остановились под рекламным билбордом села — коллаж из фотографий трех людей. Это, говорит Артем, жена мужика, который только что проехал, это деда Ваня, с которым ты уже общался, а это дядя Мотя, у которого сегодня «день рождения». В ожидании попутки Артем показывал свои шрамы: это меня в 4 ода собака укусила, это мы пацанами в «копейку» играли. Суть игры в том, что ты подставляешь свою руку и кто-нибудь интенсивно растирает её монетой, твоя задача, пока он растирает, максимально быстро перечислить 10 марок сигарет и он будет растирать пока ты не перечислишь, а это дико больно.
Нас подобрал мужчина, который работает на пожарном поезде. Специальный поезд, обслуживающий определенную территорию. У них бригада 28 человек, работы особо нет, хотя совсем недавно были большие пожары, на которые их «не позвали».
Мы приехали в Душкачан. Это деревушка еще меньше Холодного и старше его на 300 лет, расположенную в одну линию вдоль берега. «Вот тут живет моя тетка, но к ней не пойду, она меня не любит, да меня все тетки не любят». Заходим во двор, расположенный на берегу: группа людей распутывает сети, куча лодок и старый советский Буран. Через полчаса рыбаки спросили если ли у меня деньги. Я сказал, что возможно есть. «Тогда дай 150 рублей», видимо это стоимость бутылки. Я отшутился историей про то как меня спросили говорю ли я по-русски. Пришли две подпитые барышни, вернувшиеся без добычи. Я еще немного поснимал и мы пошли дальше.
Настало время прощаться с Артемом, он спросил не подкину ли я ему денег. Я дал ему сто рублей, (предварительно поспорив на что он их потратит, на новый велосипед, как говорил он сам или на сигареты, как думал я) и подросток, как у Довлатова, пошел неверной дорогой.
